Алевтина Сержантова - [Стихи и проза]

Кончаются белые ночи —
Ещё одно лето прошло.
А сердце прощаться не хочет
Со светом его и теплом.

Бушуют цветы Иван-чая,
Ромашки — гадай — не хочу.
Но белые ночи кончаются,
И оттого я грущу.

Вот месяц светящимся рогом
Тихонько толкнулся в окно.
Из лет, мне дарованных Богом,
Ещё догорает одно.

Дай нам Бог не уставать
Удивляться и влюбляться,
И в свои полста, как в двадцать,
Вновь смысл жизни открывать.

Старых не терять друзей,
Не чураясь дружбы новой.
Древние ценя основы,
Мысль не превращать в музей.

Не бояться задавать
Слишком странные вопросы,
И поэзию на прозу
Никогда не променять.

Не наслушаться твоих песен,
Не напиться твоей воды,
Не исчерпать благих воскресен,[1]
Не упрятаться от беды.
Лишь твоею гордиться славой,
Лишь твою не утратить речь,
Лишь в медовые твои травы
На последний покой прилечь.

Не уезжай. В чужой стране
Чужой язык, чужие нравы,
Чужой закон чужой державы
И чуждый свет в чужом окне.
Ещё пока не знаешь ты,
Живя спокойно в доме отчем, -
Есть одиночество толпы,
Страшнейшее из одиночеств.
Не отрывайся от корней,
Не становись по доброй воле
Перекати-бездомным-полем.
Есть Родина, останься с ней.
Но если ты не внемлешь мне
И в путь отправишься далёкий, -
Возьми меня; в родной стране
Боюсь остаться одинокой.

Отец мне не раз говорил в назидание,
Советуя лучшие книги читать:
«Два страшных оружия — слово и знание;
Сумей овладеть, и сумей — совладать.»
С годами всё чаще отца вспоминаю,
И правда его открывается вновь,
Когда — как спасти человека — не знаю,
Когда убиваю словами любовь.

Как мы легко из дома уезжали!
На край земли в кармане звал билет.
Не думали, что через двадцать лет
Припомним слёзы мамы на вокзале.
Мы обнимаем взрослых дочерей,
Когда они нас тоже покидают.
И сердце с горькой болью понимает,
Что дети-то дороже матерей.

С мальчишками дралась я во дворе
И не боялась, что придёт расплата:
Известно было местной детворе -
Есть у меня два сильных старших брата.
Когда влюблялись юноши в меня
Была разборчива и жестковата -
Два эталона были, как броня,
Два умных и красивых старших брата.
Когда пришла нежданная беда,
Душа была отчаяньем объята,
Со мною рядом встали, как всегда,
Два верных и надёжных старших брата.
Смотрю спокойно в будущие дни,
Их добротой и мудростью богата.
Мне придают уверенность они -
Два моих корня, два любимых брата.

Безумье, откровенье ли —
Всему один исток.
Столетьями, мгновеньями —
Карающий итог.
Лишь для бессмертных — Знание.
Нарушившим закон -
Огонь — за прорицание,
И муки — за огонь.

Я думала: «Лиха беда — начало».
Бралась за всё: лечить, писать и шить.
Я столько раз так лихо начинала,
И до сих пор всё начинаю жить.
Ровесники давно уже уселись -
Кто в кресло, кто на белого коня.
У них зарплаты, звания, портфели.
Одни мечты, как в детстве, у меня.
Такая, братцы, вышла незадача -
То ль не могу, то ль просто не везёт.
Полтинник разменяла, а на сдачу,
Кто знает, то ли двадцать, то ли год.
Но я опять всё снова начинаю.
Итак, «вино открыто — надо пить».
Я ничего о будущем не знаю,
Но я хочу лечить, писать, любить.

Поэзия — суть женское начало.
И по России их не перечесть,
Страдалиц от поэзии, — от малых
До именитых женщин — поэтесс,
Кем не для славы пишутся упрямо,
Но от сердечной зазвеня струны,
Поэмы — письма, строфы — телеграммы
Во все концы и краешки страны.
В литературной грамоте невинна,
Стесняясь за минувшие грехи,
Призналась санитарка баба Зина:
«И я писала в девушках стихи…»
Поэзия — суть женское начало.
Вот потому — и нет других причин! -
Вся лучшая поэзия звучала
Для женщины — из пылких уст мужчин.

Не разбивай мою робость
Гулким ударом смеха.
Лёгким касаньем улыбки
Приотвори смущенье.
Не прогоняй мою нежность.
Молча прими в ладони
Мягкое, кроткое слово,
Ласковое, ручное.
Не покидай без прощанья, -
Может, оно навечно.
На самых крутых ступенях,
В самых жестоких бурях
Робость моя и нежность
Будут тебя хранить.

Как медленно растёт твоя рябина, -
Она посажена шесть лет назад.
Наверно не хватает витаминов,
Не тот уход, да просто недогляд.
А может быть, грустит она по лесу,
Откуда привезли её ростком -
Беспомощным, безропотным, безлистым,
Со слабым и коротким корешком.
Она так долго не могла привыкнуть
К чужой земле, где нет других рябин,
Была готова высохнуть и сникнуть -
Так гибнет человек, когда один.
Но победили жизненные силы,
И следующей раннею весной
Она проснулась над твоей могилой
И тихо поздоровалась со мной.
Я каждый год слежу пристрастным взглядом -
Ещё так мало листьев и ветвей.
Дождусь ли, доживу ль до горьких ягод
С рябины над могилою твоей?

Цветочек алый средь зимы расцвёл.
Любуюсь на него, безмерно рада
Герою дня игрушечного сада
На узком подоконнике моём.
Как точны, совершенны лепестки!
С таким же трепетом пред тонкостью природы
В далёкие, восторженные годы
В Саянах я смотрела на жарки.
Лелеет каждый край свои цветы
Как символ своего мировоззренья.
Мне в Забайкалье Марьины коренья
Являлись высшим знаком красоты.
Необычайной нежностью полны,
Пылали, ночи белые венчая,
Роскошные букеты Иван-чая -
Приметы лета Северной страны.
Я над цветочком аленьким стою,
Дивясь на лепестки его живые,
И вспоминаю все цветы былые,
Весну невозвратимую свою.

Горит свеча. Встречаю Новый год.
За окнами метель и снег глубокий.
Я знаю, что сегодня не придёт
Никто ко мне на праздник одинокий.
Но грусти нет, не тяготит печаль,
Я нынче в настроении хорошем.
Горит неровным пламенем свеча.
Я думаю о будущем и прошлом.
Я многое уже пережила,
Заманчив лабиринт воспоминаний.
Пора сближенья судьбами прошла,
Всё меньше встреч, всё больше расставаний.
Час будущий для знания закрыт…
Эх, надо же случиться непогоде!
Сижу одна. Курю. Свеча горит.
Звонит звонок. Мои друзья приходят.

Нынче морозно в поле.
Выбрал избу мою, -
Грейся, прохожий, вволю,
Чаем тебя напою.

Ночь-то, гляди, не тёмна -
Светится сквозь стекло.
Вон как луна огромна, -
И без свечи светло.

Ах ты какой проказник!
Губы-то, губы — мёд.
А ведь сегодня праздник:
По-старому — Новый год.

Будешь согрет, ухожен.
Останься ещё со мной.
Вовсе ты не прохожий.
Милый ты, милый мой.